А.А.Блок

Я вышел в ночь – узнать, понять
Далекий шорох, близкий ропот,
Несуществующих принять,
Поверить в мнимый конский топот.

Дорога, под луной бела,
Казалось, полнилась шагами.
Там только чья-то тень брела
И опустилась за холмами.

И слушал я – и услыхал:
Среди дрожащих лунных пятен
Далёко, звонко конь скакал,
И легкий посвист был понятен.

Но здесь, и дальше – ровный звук,
И сердце медленно боролось,
О, как понять, откуда стук,
Откуда будет слышен голос?

И вот, слышнее звон копыт,
И белый конь ко мне несется...
И стало ясно, кто молчит
И на пустом седле смеется.

Я вышел в ночь – узнать, понять
Далекий шорох, близкий ропот,
Несуществующих принять,
Поверить в мнимый конский топот.

С.А.Есенин

Серебристая дорога,
Ты зовешь меня куда?
Свечкой чисточетверговой
Над тобой горит звезда.

Грусть ты или радость теплишь?
Иль к безумью правишь бег?
Помоги мне сердцем вешним
Долюбить твой жесткий снег.

Дай ты мне зарю на дровни,
Ветку вербы на узду.
Может быть, к вратам господним
Сам себя я приведу.

Поиски – вот что составляет основу существования человечества. Человек постоянно что-нибудь где-нибудь ищет. В Средневековье феодалы разыскивали новые земли, в Новое время пираты и разбойники охотились за сокровищами, на рубеже девятнадцатого и двадцатого века революционеры мечтали найти путь к созданию нового общества… Но во все времена, в минуты глубочайших потрясений человек искал то, что поможет ему не сломаться – жизненные ориентиры, смысл и веру, которая позволяет обрести себя.

Лирические герои обоих стихотворений тоже ищут, но вот что?

Если обратиться к эмоциональному строю, настроению стихотворения, то можно сразу же понять психологическое состояние героев, а значит, обнаружить внутренний конфликт. В стихотворении Блока преобладает настроение безысходности: монотонное, ровное гудение четырехстопного ямба, декадентские эпитеты «несуществующий», «мнимый», «дрожащий»… Даже кольцевая композиция предполагает безысходность: герой будто бы вновь возвращается к тому, с чего начал, не находя ответы на свои мучительные вопросы. Его поиски не находят разрешения.

В противовес этому в стихотворении Есенина – дыхание надежды. Ярко проявляется мотив возрождения в образе Христова воскресенья: «чисточетверговая свечка», верба, путеводная звезда. Субъектная организация второго стихотворения тоже иная. Лирический герой вступает в диалог с дорогой, он олицетворяет её, просит о помощи: «Дай ты мне зарю…». Дорога будто бы становится равным субъектом, а лирический герой направлен в будущее («помоги, дай») ‒ он еще готов бороться, несмотря ни на что.

В стихотворении Блока также присутствует образ дороги, но здесь это узкая тропа, наполненная звуками чьих-то шагов, непонятных теней – неизвестно, куда она ведет. И если герой стихотворения Есенина взаимодействует с дорогой, то у Блока он пытается найти путь сам, и поэтому мы ощущаем его трагическое одиночество. «Я вышел», «я слушал» ‒ он словно в центре мироздания, но все-таки не видит выхода.

Психологическое состояние героев можно проследить и через образы окружающего мира, так как каждый видит его согласно своему мироощущению. Герой стихотворения Блока «вышел в ночь» ‒ его пространство темно и неизвестно. Вокруг него огромная степь, лунный, загадочный свет и грозные холмы вдалеке. А что за ними скрывается? Это остается загадкой.

Герой стихотворения Есенина более открыт миру, и это тоже видно по окружающему его времени и пространству: путеводная «чисточетверговая» звезда плавно превращается в зарю – начало нового дня и новой жизни. Правда, на дороге еще лежит «жесткий» снег, но мы видим образ весны – «вешнее сердце», и опять лейтмотивом проходит тема возрождения.

Образ сердца возникает и в первом стихотворении: герой так просто не сдается, его сердце тоже борется, но откуда ему ждать поддержки? Вокруг только таинственные и непонятные шорохи, ропот, постукивания. Используя аллитерацию ([ч][ш]), автор делает эти образы выразительнее. В стихотворении Есенина, напротив, вводится аллитерация “р”: дровни, верба, врата. Жизнеутверждающий звук настраивает нас на иное, чем у Блока, восприятие.

Нельзя сказать, что искания героев носят бесполезный характер: и в том, и в другом стихотворении присутствует книжный стиль. Высокая лексика у Есенина – «теплишь», «врата», «вешний», и у Блока возникают библейские мотивы. Анафоры «И вот слышнее», «И слушал я» как бы отсылают нас к Ветхому Завету: «и сказал Бог…», «и было утро…» и .т. п. Но конфликт разрешается все-таки по-разному, потому что и мотивы у них были разные. Герой Есенина был изначально настроен на результат, он был готов бороться до конца, знал, куда идет (врата господни – покой, умиротворение), и брал на себя ответственность за свою судьбу («сам себя я приведу»). Герой Блока изначально ни во что не верил. Он хотел «поверить в мнимый конский топот», заранее его отвергая. Поиски того, что нельзя найти, привели к закономерному итогу: все, что герой обнаружил, – пустое седло. И судьба посмеялась над ним.

Стихотворения вписываются в контекст творчества данных поэтов: Блока – с декадентским мироощущением символистов и Есенина – со стремлением к прекрасному, оптимизмом и религиозностью.

Ксения Пирожникова, 11 класс, 2009

Добавить себе