Рассказ «Свидание» представляет собой лирическую миниатюру. Событийный сюжет не играет в ней главной роли. Содержание рассказа — в изображении чувств и переживаний героев.

Их двое: «камердинер молодого, богатого барина» Виктор Александрович и «молодая крестьянская девушка» Акулина.

Автор — повествователь становится свидетелем последнего свидания между бывшими возлюбленными: Виктору Александровичу предстоит уехать с барином в столицу (ведь «…в деревне зимой… — просто скверность…»), а Акулине — выйти замуж «…за немилого». Судьбы уготованы им разные… Да и сами герои разительно отличаются друг от друга.

Все в Акулине вызывает авторскую приязнь: и «…густые белокурые волосы…», и «…лоб, белый, как слоновая кость…», «высокие брови, длинные ресницы» и даже слегка побледневшие от горя губы.

Сама поза горестного страдания («она сидела, …задумчиво потупив голову и уронив обе руки на колени…») вызывает прилив жалости к ней. Но особенно прекрасны ее глаза, «большие, светлые и пугливые, как у лани». Это сравнение и эпитеты («бедная девушка», «лучисто» сверкающая слеза, «горько» шевелящиеся губы) носят оттенок положительной оценочности.

Совсем иные портретные детали определены ее возлюбленному.

Его лицо «румяное, свежее, нахальное», глазки (не глаза!) «крошечные, молочно-серые», руки с «красными кривыми пальцами». Если Акулина была одета просто и опрятно, в чистую белую рубаху и клетчатую юбку, то одежда Виктора Александровича «изобличала притязание на вкус и щегольскую небрежность». Если девушка вела себя просто и естественно, то камердинер «ломался нестерпимо». Он усвоил внешние манеры светского поведения, одевается, как франт, но сущность его не соответствует внешнему облику. Благодаря точным деталям автор дает нам это почувствовать. Как нелепы золотые и серебряные кольца с незабудками из бирюзы на красных грубых руках! Или лорнет — предмет бесполезный — ведь герой не умеет обращаться с ним. Как нелепо его хвастовство «обчеством» и образованием в Петербурге!

И как он бездушен и черств при всем своем желании казаться утонченным! Букет из васильков, который любовно собрала для него Акулина, он «небрежно понюхал» и «выбросил в траву». Всего-то и просила его Акулина — пожалеть ее перед разлукой («Хоть бы словечко на прощанье!»), но и на это не способен «просвещенный» щеголь, считающий себя намного более развитым, нежели Акулина, человеком. Ее он называет «глупая», «странная», или свысока «моя любезная», грубовато обрывает ее: «припевай, припевай», «зарядила одно и то же», обращается к ней на «ты», выражение лица его «презрительное и скучающее».

И ей, любовно глядящей на него, обращающейся на «Вы», употребляющей «слово-ер», робеющей, краснеющей от застенчивости, не дано понять, что этот ломающийся фанфарон не стоит ее. Наверное, желание указать героине на это, успокоить ее и заставило наблюдателя-охотника броситься к ней со словами утешения. Не Виктор Александрович, а он будет хранить цветы Акулины, тяжело переживая ее горе.

Вместе с повествователем грустим и мы. Настроение элегической печали передается даже природе. Она, как всегда, одухотворена у Тургенева.

Если накануне свидания «сквозь радостно шумевшую листву сквозило и как бы искрилось ярко-голубое небо», то к концу повествования состояние природы иное: «солнце стояло низко на бледно-ясном небе, лучи его тоже как будто поблекли и похолодели; … сквозь невеселую, хотя свежую улыбку увядающей природы, казалось, прокрадывался унылый страх недалекой зимы».

Тяжелые раздумья охватили автора-повествователя. Размышляем и мы, читатели. Это мысли о развращающем, калечащем души людей крепостном праве,  о вечной силе женской любви и красоты…

Проскурнина Дарья, 10 класс, 1998

Добавить себе